Люди не должны быть символами. У символов нет потребностей, у них есть только долг. И люди, которые верят в них так отчаянно, что нет сил предать эту веру.
Я и мои подруги — именно символы. Но при этом мы остаемся людьми. Как люди, мы слабы. Незамкнуты. Разве что наша принцесса — тот, кого она любит, один из нас.
Вы уже наверное поняли, к чему я. Нет? Гомен, я не хотела. Давайте объясню по порядку. Мы — воины. Мы единственные на этой планете обладаем силой, которая может остановить Нашествие.
Если вы сейчас думаете о летающих тарелках со спрутообразными тварями, вы сильно ошибаетесь. Тут бы могла придти на помощь техника. Нет… нашествие — совсем другое. И эти пришельцы похожи на людей. Только куда сильнее.
Их магическая сила не слабее нашей. Им нужна людская энергия и наша планета. Свой мир они уже изуродовали — пора приниматься за следующий…
Мы блокируем порталы — места, где их мир встречается с нашим. Но нас мало, и демоны, их слуги, прорываются к нам. И… не всегда мы успеваем. Гибнут люди. Против этих тварей у них нет никаких шансов.
Каждая смерть — как удар по вечно незаживающей ране. Мы чувствуем каждую смерть. Это как наказание за то, что мы не успели. Хотя какое тут наказание… одно знание того, что мы не можем уберечь всех, страшнее любой кары. Мы ведь не люди, мы символы… помните? Для нас нет оправданий.
Мы знаем, что люди часто убивают друг друга. Мы почти принимаем это как должное — мы выросли в этом мире как обычные дети. Здесь мы не можем ничем помочь — люди должны осознать свои ошибки сами. Нельзя учить насильно. Но мы верим в людей, как они верят в нас. Пока в их сердцах есть любовь, в наших не погаснет надежда.
Мы люди… и в то же время мы символы. Мы оберегаем всех людей, и не успеваем спасти тех, кого любим. Мы можем любить… в этом наша слабость. Мы же не люди… кажется, я повторяюсь… простите.
Просто не так давно я поняла, что люблю…
***
Я бесцельно брела по улицам. На улице была осень, и листья опадали с деревьев. Вокруг не было почти никого… люди начинали бояться. Дома не могли защитить от вторжения, но они могли хотя бы побыть вместе друг с другом.
А я… я не знала, что со мной. Непонятная тоска терзала мою душу. Хотелось плакать в каком-то укромном уголке, упиваясь этой странной болью, от которой растекалось непонятное блаженство. В памяти все время всплывало последнее столкновение с одним из лидеров пришельцев.
Зой-сайт.
Какое певучее имя для такого чудовища. И как оно ему подходит… Обманчиво-мягкое, мелодичное, невероятно красивое, со стальными коготками в мягком бархате звуков.
Лорд Зойсайт…
Я вскинула голову, любуясь танцем падающих с высокого клена, золотых словно кудри Принцессы листьями. Небо было темно-синим и загадочным, как ночной океан. На улице мягким светом вспыхнули фонари. Прекрасно… Весь наш мир прекрасен…
Не знаю, сколько бы я так стояла, наслаждаясь таким редким для меня покоем. Но ветер откуда-то издалека донес испуганный крик. Демон! Я помчалась на звук, развивая такую скорость, которая не снилась ни одному из земных спортсменов.
Но иногда даже этой скорости недостаточно, чтобы успеть. Не говоря уже о том, что даже Избранные не могут быть сразу в двух местах.
Слава Селене, я успела. Не останавливаясь, я перевоплотилась, и мой меч снес демону голову. Я крутанулась на месте, гася инерцию, и замерла в боевой стойке.
На аллее больше никого не было. Видимо, жертва успела удрать. Я глубоко вдохнула и провела рукой по лицу. Мой меч растаял в воздухе вслед за телом демона.
—Это была ловушка, моя дорогая.—послышался сзади мягкий голос.—Я знал, что ты поблизости.
Я стремительно обернулась, призывая свою силу. Увидев, кто это, я внутренне вздрогнула. Зой-сайт. Словно колокольчики прозвенели.
—И на кого ловушка?—осведомилась я холодно. Крошечные снежинки закружились вокруг моей головы.
—На тебя.—подтвердил он то, что было ясно и так.
—Подойдешь ближе — и я убью тебя.—бесстрастно произнесла я.
Он заразительно рассмеялся и в два шага оказался рядом со мной.
А я… я ничего не могла сделать.
Одной рукой он обнял меня за талию, другой поднял мое лицо к нему. Я задрожала и позорно закрыла глаза.
Он очень нежно погладил меня по щеке. Его голос был не менее нежным:
—Моя ледяная воительница, ты боишься показать, что ты не так уж холодна, как бы тебе хотелось? Я схожу по тебе с ума с того момента, как увидел.—от его горячего шепота у меня кружилась голова.—Я мог бы увезти тебя силой, но мне этого уже мало. Я хочу быть уверенным, что ты тоже хочешь… быть со мной.—его губы прижались к моей шее, и я едва не закричала от удовольствия. Что он со мной делает?
—Открой глаза.—приказал он, и я подчинилась. Его зеленые глаза горели дивным огнем. Я не могла обмануться… он любил меня. Любил по-настоящему, как любят только раз в жизни. И я…
—Любимая.—прошептал он, видимо, прочитав в моих глазах то же, что и я в его. Мои руки обвились вокруг его шеи, зарываясь в густые рыжие волосы. Его губы накрыли мои…
***
Когда я вернулась домой утром следующего дня, мои подруги ничего мне не сказали. Мы прошли через столькое вместе, что доверяли друг другу никак не меньше, чем себе. Они оставили меня принимать решение, не говоря ни слова о произошедшем. Только принцесса крепко-крепко обняла меня, а в глазах девочек была грусть. Они тревожились за меня…
Откуда они знали? Просто знали, наверное…
Я не знала, что делать. Был он, и были они. Он хотел, чтобы я принадлежала только ему, чтобы стала его леди, его возлюбленной и женой. Он не просил — он требовал. С другой стороны, они не просили, но я знала, что нужна им. И эта молчаливая мольба в их взглядах была не слабее его приказов.
Господи, если бы я могла выбрать!!!! Выбрать по-настоящему! Но я не могу. Если я выберу своих подруг, он не отпустит меня. Моя любовь словно цепью приковала меня к нему. Если я выберу его, если я даже смогу оставить своих сестер и брата в такой беде, то мой долг меня не отпустит. Я обречена быть воином до самой смерти. Нет, не обречена — если бы мне дали выбирать, я бы снова стала воином!
«Что делать. Что делать. Что делать.»—навязчиво крутилось у меня в голове. Я снова в одиночестве шла по той аллее. Вот только на этот раз был день, прекрасный солнечный полдень.
—Может, я смогу тебе помочь?—нежный, мелодичный голос. Я подняла глаза. Только что тут никого не было, я могла в этом поклясться. А сейчас передо мной стояла тоненькая девушка примерно моего возраста, с рыжевато-каштановыми волосами. В огромных серых, излучающих чистый свет глазах была забота.
Несмотря на свое самообладание, я вскрикнула, прикрыв рот ладонью. Два года назад её забрали «пришельцы». Вернее… если быть честной… она ушла сама. Она любила одного из Лордов. Боже мой, какое совпадение!
А до ухода она была нашей подругой. В особенности, принцессы, Юпитер и моей. Тогда она не знала, кто мы на самом деле.
Она по-прежнему оставалась похожей на девчонку. Но в то же время все в её облике говорило о том, что она счастлива, а в её душе воцарился покой. Она любит, она любима…
Как и я…
—Поговорим.—предложила она, протянув мне руку. Я с радостью пожала её, и мы опустились на ближайшую лавочку.
***
—Чем привлекают тебя люди? Слабые смертные, с каиновой печатью на лбу? За столько лет, что вы существуете, хоть в чем-то мы изменились? Сменили каменный топор на винтовку с оптическим прицелом… Мне так смешно наблюдать за вами. Борцы за добро и справедливость. Разве это добро и справедливость? По большей части это борьба за то, чтобы в мире ну ничегошеньки не изменилось, оставалось все как есть. Тебе хочется сражаться? Верить, что ты несешь свет? Хватит обманывать себя! Разве они — это свет?—она почти силой развернула меня туда, где сквозь просвет в аллее мелькали шумные машины.—Люди… давят друг друга. Ненавидят. И ты можешь уйти от этого всего. Ты можешь стать счастливой и сделать счастливым другого человека. Это реально. Это не то призрачное счастье для всех и каждого, за которое боретесь вы.
Я смотрела на неё и не верила тому, что слышу. Слова вылетали из очаровательных губ. Она верила в это. Она не лгала. Как можно так ненавидеть то, что тебя породило? Для меня это было чудовищно. Наверное, я идеалистка. Мне было больно. Я чувствовала себя преданной… ненужной… смешной. Селена, скажи, зачем мы нужны этим людям? Которые ненавидят нас?
Я помню как сквозь туман, что я кричала на неё, выливая всю свою боль. Кричала о том, что испытываем мы, senshi, идя на бой, шансы вернуться с которого приблизительно равны вероятности встретить в центре города говорящую кошку с полумесяцем на лбу, о том, что люди не чудовища и тьма когда-нибудь навсегда уйдет из них, что это наш мир и его мы должны защищать до последней капли крови, что такие, как она есть никто иные, как предатели, что легко чувствовать себя всемогущей спасительницей, когда в постели уломала одного из Лордов не трогать своих близких. Остановилась лишь тогда, когда красный туман перед моими глазами рассеялся, и я увидела слезы на её глазах.
Знаете, как плачут дети? Они плачут не от злых слов — они просто не способны их понять. Они плачут от вашего тона, как животные, воспринимая ваш гнев только посредством интонации.
Я ни в чем её не убедила. Она смотрела на меня и плакала от той ненависти, что я невольно вложила в свою речь. Усталость обрушилась меня тяжелой волной. Зачем? Зачем все это нужно?
Да, пусть все, что я сказала, правда. Но на что она ей?
—Извини меня.—я нашла в себе силы улыбнуться ей.—Я забыла… ты человек.
Я медленно пошла прочь от неё. Сил оборачиваться уже не было, и я просто шепнула, не надеясь, что она меня услышит.
—Будь счастлива…
Я зябко обхватила себя руками за плечи.
—Почему? Неужели вся наша кровь была зря? Может, надо было просто смириться?—я говорила вслух, и редкие прохожие странно поглядывали на меня. Пусть хоть скорую вызовут… никакая смирительная рубашка меня не удержит. Это раньше, чтобы перевоплотиться, мне нужны были какие-то жесты. С каждым годом сила воинов все ярче проявляется в нас. Не только магические атаки стали мощнее, но и пришли умения рукопашного боя. А также потрясающая реакция и ошеломляющие физические данные. Зачем? Значит, мы все-таки нужны?
Слабый довод. Карманник тоже с каждым годом совершенствуется в своем мастерстве. Я воин Мудрости и должна смотреть правде в глаза.
Мы взялись оградить людей от Тьмы, свято веря в свою правоту и богоизбранность. А только что девушка, в чьей душе Тьмы не больше, чем у Принцессы, швырнула эту веру мне в лицо. Надо заметить, из лучших побуждений.
Я остановилась и закрыла глаза. Зойсайт, я так хочу, чтобы ты был рядом! С тобой я могу не думать… не решать… не анализировать. Я могу просто обнять тебя и положить голову тебе на плечо. Ты сильный. И ты поймешь меня… без слов. Ведь ты любишь меня. Когда Тот, Всемогущий, создавал нас, то он дал нам одну душу на двоих. И что меняет то, что в моей половинке победил свет, а в твоей тьма?
Любимый, я так хочу тебя увидеть…
Я почти позвала его, но решила немного подождать. И не зря. В следующее мгновение меня царапнуло ощущение боли. Чужой боли. А еще миг спустя я уже мчалась на сигнал.
Но… почему никто не кричит?
—Ки-ри-ка-а!!—страшно, выталкивая имя по слогам выкрикнула мне женщина. Я увидела летящее ко мне детское тельце и взвилась в воздух.
Понимание пришло яркой вспышкой.
…Не нужно этих высоких слов о долге и справедливости. Не нужно думать, нужны ли мы человечеству. Важно лишь то, что я нужна этой маленькой девочке по имени Кирика. И ей неважно, кто я — воин или человек. Ей просто нужна помощь.
И именно ради таких случаев мы должны быть рядом.
Теперь ты понимаешь, Нару?
Сама знаешь, что когда любишь, не самое главное, полюбят ли тебя в ответ. Что когда даришь подарок — не стоит думать, получишь ли ты что-нибудь взамен.
Так как же можно, когда спасаешь, думать, заслуживают ли этот человек жизни? Если ты можешь — значит, ты должна.
И я не мню себя спасителем человечества. Я спасаю людей.
Я поймала малышку и приземлилась на тротуар.
Ей лет шесть, наверное. Черные волосы, карие глаза… ужасно напугана. На ней аккуратненькое белое платьице.
С красными пятнами крови на нем.
—Мама…—моляще прошептала она. Мы одновременно посмотрели на женщину… и я ощутила удар.
Она мертва. В ней ни осталось ни капельки энергии.
Внутренне я ощутила горестный вскрик моих подруг.
Мы опять опоздали…
Демон материализовался в трех шагах от меня. Сие творение принадлежало Старшему Лорду, оценила я, стараясь не думать о мертвой женщине.
Никаких шансов…У той женщины не было никаких шансов.
Синее сияние впечатало демона в стенку. Опустив Кирику на землю, я извлекла из воздуха свой меч.
Медленной, неторопливой походкой профессионального убийцы я пошла к нему, приобретая на ходу свой воинский облик.
Вдруг все инстинкты затрубили тревогу.
—Сзади!—отчаянно закричала девочка.
Я обернулась, стремительным выпадом пронзая второго демона насквозь. Хорошо замаскировался, я даже не засекла его! Первый демон с размаху ударил меня своим хвостом. Меч отлетел в сторону, а я сама упала на землю.
Торжествующе заревев, демон склонился надо мной, протягивая омерзительные лапы. Хм… как наивно предполагать, что мой меч — нечто большее, чем одно из воплощений моей магии. Я выжидала момент, чтобы получше нанести удар.
Но — не пришлось.
Демон покачнулся, а из живота у него показался кончик моего меча. Я оказалась на ногах прежде, чем он упал, и добила его короткой вспышкой магии.
Над демоном с каменным лицом стояла Кирика, сжимая в ладошках рукоять меча.
—Больше ничью маму ты не убьешь.— четко сказала она. Как будто вынося приговор.
Мой меч светился в её руках знакомой синевой. Я потрясенно взирала на девочку. Никто, кроме меня, не мог даже в руки взять этот меч. Разве что…
Эта девочка — Избранная. Та-что-придет-за-мной. Девочка с моим даром.
Я подошла к ней и опустилась рядом с ней на колени. Меч выпал из ослабевших рук, и она бросилась ко мне, захлебываясь в рыданиях. Я обняла её, утешая. Сколько таких моментов было в нашей жизни?
Как хорошо, когда она рядом…
Мы очень долго так стояли, пока не приехали вызванные кем-то карета скорой помощи и полиция. Я вместе с Кирикой отправилась в участок, а её мать сразу повезли в морг. Кири отчаянно сжимала мою руку, боясь, что и я уйду. Нет… пока я жива, я её не брошу.
За нами в больницу, куда отправили нас сразу же после краткого допроса, пришли девочки. Мы крепко обнялись, и я представила их всех Кирике. Вшестером мы медленно двинулись к дому. Отец Кирики был в Америке, и было молчаливо решено, что она поживет у меня. Моя мама не будет возражать, ведь она, кажется, догадывается, кто я. Но вряд ли она когда-нибудь спросит напрямую.
***
Зойсайт! Я расширившимися глазами смотрела на своего Лорда. Он не должен был быть здесь! Этот бой… мы не должны сражаться друг с другом. Надо…
Я подбежала к нему, надо предупредить его, пока девочки не пришли, он стоял ко мне спиной и пока не видел меня. Коснувшись его плеча, я открыла рот, но…
Как же я могла забыть? Это же Зойсайт, воин, натасканный с детства! Надо было…
Разворот, отводка, выпад, удар…
Боль!!!
Я опустила взгляд на свой живот. Меч вошел точно в солнечное сплетение. Словно завороженная, я смотрела, как по голубому свитеру под распахнутым черным плащом расползается темное пятно. Как в замедленной съемке, я подняла неверящий взгляд на Зойсайта. Его лицо было абсолютно белым от ужаса, правая рука все еще сжимала меч.
Какая глупая смерть…
Я покачнулась, он инстинктивно удержал меня.
—АМИ, НЕТ!!!—дикий вопль вырвался из уст Зойсайта.
Из-за перекрестка выбежали мои подруги и застыли, увидев меня. У Юпитер на руках была Кирика.
И только тогда я поняла, что умираю. Вернулась боль. Сначала было страшно, а потом пришел покой.
Перед глазами стремительно темнело. Последним усилием воли я восстановила контроль над своим слабеющим телом. В мыслях была поразительная ясность.
Мне нечего стыдиться в своей жизни. Я делала все, что могла. Я была воином и защищала тех, кто не мог защитить себя сам. Я любила. Пусть недолго, но была счастлива. У меня были самые лучшие в мире друзья.
Краем глаза я видела, как вскинутую в атакующем жесте руку Кирики окутывает синее сияние невероятной — даже для меня — силы.
«Те, кто придут за мной, будут сильнее меня…»
Кири, как жаль, что я не успела обнять тебя на прощание.
«Я успеваю улыбнуться,
Я видел, кто придет за мной,
Мы не успели, не успели, не успели оглянуться,
А сыновья, а сыновья уходят в бой…»
Темно. И от всего мира осталось только тепло его рук, обнимающих меня.
Зой, прости меня…
|
|