Предисловие: Есть те, кто считает, что Мамору любит Усаги, поскольку помнит себя Эндимионом, а ее принцессой Серенити. Но мне кажется, что если бы все сложилось иначе и Сейлор воинов никогда не было бы, эти двое все равно нашли бы друг друга и сказали бы все те же слова.

Задыхаясь от напряженного бега, Усаги бежала сквозь сплошную стену дождя не разбирая дороги. Мокрая юбка школьной формы хлестала ее по ногам, замшевые босоножки размокли и хлюпали при каждом шаге, с волос, собранных в любимую прическу, ручьями стекала вода. Девушке было невыносимо холодно, ее слезы перемешивались с дождевыми каплями, она мчалась в неизвестном ей самой направлении, стараясь не заглядывать в горевшие теплым светом окна домов, где родители со своими детьми вместе с веселым смехом ужинали, или смотрели вечернее шоу, или просто разговаривали, делясь впечатлениями прожитого дня. В ее голове с неизменной настойчивостью мелькала одна мысль: «Как… как же так вышло?!»

«Как? Я ведь люблю маму… И она,… я уверенна, она тоже любит меня! Конечно, любит! Как же мы могли сказать такое? Как до этого дошло? Я не хотела… честное слово, я не хотела! Завтра все будет в порядке. Завтра мы помиримся и все будет хорошо. Но… Как я могла такое сказать?! Как она…»

-Ты можешь идти на все четыре стороны! – эти слова все еще болезненным эхом отдавались в ее ушах.

Усаги, не пытаясь сдерживать рвущийся плач, неслась по темным практически опустевшим улицам. Редкие прохожие с изумлением провожали взглядом пролетавшую мимо семнадцатилетнюю девушку, вымокшую до нитки, пожимали плечами и продолжали свой путь.



Усаги остановилась только вылетев на площадь, в центре которой стоял фонтан. Тусклые фонари по краям площади наполняли пространство каким-то неверным мерцающим светом. Усталость и слабость накатывала волнами, дыхание было прерывистым. Ремешок одной из босоножек не выдержав порвался, и она слетела с ноги. Площадь была почти пуста, только сбоку виднелась высокая фигура с зонтом, но девушка не обратила на полуразмытый потоком льющийся воды и полупризрачным светом силуэт никакого внимания, решив про себя, что он пройдет мимо, как и все остальные. Холод резко напомнил ей о себе и она, обхватив себя дрожащими руками, позволила наконец беспокоящему ее вопросу дойти до ее сознания: «Куда мне идти?»

«Так, только без паники – у тебя есть подруги. Нару, Ами и Минако отпадают – их родители тут же позвонят мне домой. Правда мамы Ами может не быть дома. Нет, рисковать не буду. Макото. Но дома в записной книжке ее телефон. Как и всех остальных, значит мама может позвонить. А с чего я взяла, что она будет звонить? Не глупи, Усаги. Будет. Значит Рей – ее телефона там нет – я с самого начала заучила его наизусть. В Храм Хикава. Правда так поздно, она точно будет сердиться… Она может и домой меня отправить. Но не выставит же она меня на улицу? Хотя, это же Рей…»

-Оданго! – удивительно знакомый голос, в котором сквозило откровенное недоумение вырвал ее из размышлений.

Она резко подняла голову. Ее глаза метнулись вверх по стоявшей в нескольких метрах от нее мужской фигуре и остановились наткнувшись на изумленный и встревоженный темно-синий взгляд. «О нет, только не он!» – мысленно простонала Усаги. Мамору стремительно подошел к девушке.

-Оданго, ты в своем уме? Что ты здесь делаешь? Одна? Так поздно? – он стиснул ее плечо, и слегка потряс. Судя по голосу, он был сильно рассержен.

-Нне нназззывай ммення тттак… – Усаги обнаружила, что голос ее не слушается, а онемевшие губы двигаются с трудом.

-Да ты же вся дрожишь! – ахнул он, отпуская ее плечо. Взяв ее за руку, он вздрогнул, ощутив как холодны ее пальцы. – Ты же простудишься! Ты немедленно должна идти домой! Это далеко? Пойдем, я провожу тебя!

Девушка обнаружила, что просто не в силах что-нибудь сказать, чтобы не разрыдаться во весь голос. Слезы, которые она не в состоянии была сдержать, крупным горохом стекали по бледным щекам. Дурнота не отпускала, она чувствовала убийственную слабость. Она молча помотала головой и отвела взгляд.

Мамору обнаружил, что хотя девушка стоит под его зонтом, по ее лицу все еще стекают капли влаги. Она плакала. И судя по тому, как ее шатало, она вот-вот была готова упасть.

-Пойдем. – сказал он, настойчиво потянув ее за собой. В его голосе она неожиданно для себя услышала искреннюю тревогу. – Я живу рядом. Ты примешь горячий душ, выпьешь чаю, согреешься, а потом я отвезу тебя куда захочешь

Она не в силах противится, сделала несколько шагов и чуть не упала. Досадливо поморщившись, Усаги наклонилась и непослушными пальцами попыталась расстегнуть застежку на оставшейся босоножке, но одеревеневшие руки не подчинялись. Тогда она легко разорвала размокшую замшу и отпросила отслужившую свое обувь в сторону. Мамору, взглянув на ноги девушки, молча подхватил ее на руки и, стараясь удерживать зонтик вертикально, быстро зашагал в направлении одного из высотных домов.

Усаги удивилась, как приятно оказалось лежать у него на руках. Он, казалось, нес ее без малейших затруднений. Она наслаждалась теплом его тела, ей внезапно стало очень хорошо и спокойно, словно рядом с ней находился самый близкий ей человек. Она перестала чувствовать обжигающе холодные порывы ветра, забыла обо всех неприятностях сегодняшнего вечера. Закрыв глаза, она опустила голову ему на плечо и полностью отдалась охватившему ее блаженству.

Мамору слегка вздрогнул, когда голова девушки коснулась ее плеча. Он взглянул ей в лицо – оно казалось таким спокойным и умиротворенным. Она почти улыбалась. Дыхание лежавшей в его руках Усаги выровнялось, казалось, она уснула. Ее оказалось совсем не тяжело нести, она была удивительно легкой. От соприкосновения с ее одеждой и волосами на его рубашке расползались мокрые пятна, но он не обращал на это внимания. Она неосознанно потерлась щекой о его плечо, как котенок в поисках уюта – подумалось юноше. Он почувствовал, как на губах расплывается улыбка.



Остановившись перед дверью квартиры, он снова взглянул на нее. На ее лице застыло безмятежное и мирное выражение. Ему страшно не хотелось тревожить ее, но надо было как-то войти.

-Оданго, очнись… – прошептал он.

-Не называй меня так! – рассерженный голос разогнал тишину пустого коридора.

-Мне нужно открыть дверь... Ты не против? – Мамору еле сдерживал облегченную улыбку – кажется она приходит в себя.

Усаги кивнула и он осторожно опустил ее на пол. Достав из кармана ключи, он открыл дверь и впустил ее внутрь. Войдя в квартиру, Мамору разулся и обернулся к Усаги. Его взгляд пробежался по дрожащей тонкой фигурке, облепленной промокшей тканью.

-Тебе надо согреться. Иди в душ – вон та дверь. Там есть халат и полотенца. Я сделаю чай. – она помотала в ответ головой:

-Я испачкаю твой ковер… – он усмехнулся и подняв с пола тапочки, протянул ей:

-Или тебя и до ванной донести? – это прозвучало насмешливо и он мысленно чертыхнулся – дурацкая привычка! Если она обидится… Усаги вспыхнула и выхватила тапочки из его рук:

-Сама доберусь! – выкрикнула она, обуваясь и вскинув голову, прошла мимо него в указанном направлении.

Он облегченно выдохнул воздух и принялся складывать отброшенный в сторону зонтик.

-Мамору! – звук ее голоса заставил его обернуться. Она стояла в дверях ванной комнаты и… улыбалась. Улыбалась ему. Он ощутил, как сердце пропустило удар. – Спасибо…

Звук захлопнувшейся двери вывел его из оцепенения. Юноша вздохнул и, пройдя в комнату, принялся расстегивать промокшую рубашку. Она здесь… Здесь, в его квартире… Он и мечтать не смел, что это когда-нибудь случится! Эта девушка, девушка к которой его как магнитом тянуло уже три года – с первого момента, как он ее встретил, девушка с которой они ругались при каждой встрече все эти три года – именно с первого момента, как он ее встретил… Как ему хотелось протянуть руку и коснуться ее щеки каждый раз, когда он ее видел. Но он так боялся услышать «нет», что скрывал свои чувства. Он порой доводил ее до бешенства, иногда даже до слез. Сегодня, когда он увидел, что она плачет, ему захотелось убить вызвавшего эти слезы. А ее обнять и держать не отпуская, пока она не пообещает никогда больше не плакать. Он зажмурился, вспоминая минуты, когда она лежала на его руках, такая хрупкая и беззащитная… Еще раз вздохнув, он поднялся и отложив влажную рубашку в сторону, направился на кухню – кажется он обещал приготовить чай…



Усаги распустила мокрые волосы и сбросив одежду залезла по душ. Горячие струи, бегущие по ее коже, принесли ей неописуемое блаженство. Она и не осознавала насколько замерзла до этого момента. Слезы почти закончились и мысли девушки пришли в некоторый порядок. Она с ужасом представила, что бы с ней было, если бы она все еще оставалась на улице под ливнем. Если бы не Мамору… Забавно, она находится в квартире человека, которого считала своим единственным врагом. Она ненавидела его больше всех. С самой первой встречи он насмехался над ней. С самой первой встречи она как-то странно и неуютно чувствовала себя рядом с ним. А теперь он помог ей. И, кажется, действительно беспокоился за нее. Так что, ему не все равно, что с ней? Да нет, ерунда… В любом случае, как только она согреется и выпьет чая, надо попросить его отвезти ее к Рей… О Боже, уже так поздно, она меня убьет!



Мамору повесил на спинку стула полотенце, которым только что вытерся, и принялся ставить на поднос чашки с чаем, сахарницу. Улыбнувшись, он достал с полки баночку джема – эта девчонка всегда любила сладкое. Он отнес поднос в комнату и поставил на край столика, а затем обернулся к окну.

Вода нескончамым потоком текла по стеклу. Дождь усилился, хотя это и казалось невозможным. Внезапная вспышка молнии пронзила небо, и в следующий момент электричество вырубилось. Мамору невольно дернулся в сторону выключателя и наткнулся на злополучный столик. Поднос с грохотом опрокинулся и все его содержимое со звоном разлетелось по полу. Не сдержав досадливый возглас, он протянул руку, пытаясь в темноте найти рассыпавшиеся предметы, но тут же одернул ее, порезавшись об осколок.



Усаги вылезла и ванны и принялась вытирать свои длинные волосы. Нагнувшись, она подняла намокшую одежду и подвесила ее над ванной, надеясь что она успеет чуть-чуть просохнуть. Затем она развернулась к зеркалу и протерла его запотевшую поверхность. На ее щеки вернулся румянец, отогревшиеся пальцы перестали дрожать. Она отложила мокрое полотенце и взялась за второе, чтобы вытереться самой. Но тут неожиданно погас свет. Раздавшийся вслед за этим грохот, звон и вскрик Мамору страшно перепугали ее. Она обернулась полотенцем и вылетела из ванной.

В комнате также не горел свет. Усаги напряженно вглядывалась в темноту. Вспыхнувшая за окном молнии на мгновение осветила окружающие предметы и она увидела юношу сидящего на корточках на полу возле столика.

-Мамору! – встревожено позвала она – Мамору, все в порядке?

-Все нормально. – его голос был спокоен, значит ничего страшного не произошло.

-Что случилось? – она осторожно сделала пару шагов.

-Подожди! – его голос заставил ее остановится – Ты в тапочках?

-Нет. – непонимающе ответила она.

-Тогда стой на месте. Здесь повсюду осколки. Ты можешь порезаться. Сейчас я…

Неожиданно вспыхнувшая лампа залила комнату ярким электрическим светом и заставила обоих зажмурится. Через секунду лампа, не выдержавшая скачка напряжения, щелкнула и погасла.

-Мамору! – в голосе девушки послышался страх.

-Все в порядке! Электричество похоже есть, просто лампа перегорела. Сейчас я зажгу свет.

Юноша встал и осторожно двигаясь направился к стоящему у стены торшеру. Усаги испуганно озиралась. Раскат грома заставил ее вздрогнуть.

-Мамору, где ты? – она почувствовала как подкатывает паника

-Не бойся. Темнота не кусается. – его голос был совсем близко и прозвучал неожиданно мягко.

-Я боюсь не темноты, а грозы! – еще одна вспышка молнии заставила ее испуганно всхлипнуть и сжаться. Она боялась двинуться, чтобы наступить на осколки, но ей хотелось кинуться в какой-нибудь угол и свернутся там в комочек. Казалось бы закончившиеся за сегодняшний вечер слезы снова подступили к глазам.

-Тише. Я совсем рядом. Протяни руку вправо. – она осторожно потянулась в темноту и почувствовала как ее руку сжимают теплые пальцы. Судорожно вцепившись в его ладонь она сделала шаг навстречу. В этот момент раздался щелчок выключателя и мягкий рассеянный свет заполнил комнату.

Усаги огляделась. Окружающее перестало казаться мрачным и пугающим. Наоборот, благодаря неяркому свету, все вокруг казалось уютным и безопасным. Почувствовав влагу на ладони, которую ее пальцы все еще крепко сжимали, она опустила взгляд на его руку и ахнула, увидев несколько капель крови.

Ты же порезался! – она схватила его ладонь обеими руками и потянула вверх, - Тебе надо… – она подняла голову и осеклась, встретившись с ним взглядом.

Он не отрываясь смотрел на нее, от выражения в его глазах у нее закружилась голова. По телу разливалось приятное обжигающее тепло, а ноги отказывались держать. Его взгляд заставил ее вспомнить о том, что на нем нет рубашки, а ее единственная одежда – полотенце. Девушка замерла, не зная что делать, боясь спугнуть чудесное ощущение.

Мамору чувствовал, что теряет контроль. Она стояла перед ним, такая желанная, такая любимая. Она практически была в его объятиях. В ее глазах читались удивление, испуг и что-то еще… Что? Он не хотел пугать ее. Но его рука против воли тянулась к ее щеке, где блестела крохотная жемчужинка невысохшей слезы.

-Ты опять плачешь… Ну что же ты…

Усаги вздрогнула, когда его пальцы тихонько коснулись ее щеки, стирая слезинку, а затем нежно скользнули по лицу. Ей казалось, что десятки крохотных иголочек пронзают кожу в том месте, где он касается ее. Хотелось, чтобы это никогда не кончалось. Она не могла понять, что она чувствует к нему. А те интонации, что прозвучали в его голосе… Было ли это… Нет, это невозможно. Или…

Девушка закрыла глаза потянулась за его ладонью, прижимаясь к ней щекой. Она, неожиданно для него и для нее самой, подняла руку и зарыла пальцы в его волосах. Мамору боялся поверить в то, что происходило. Его пальцы осторожно скользнули вниз, очерчивая контур ее лица и, взявшись за подбородок, осторожно приподняли лицо Усаги.

Она открыла глаза и улыбнулась.

Он почувствовал, что сердце замирает, а затем начинает биться с удвоенной скоростью.

Она улыбнулась.

Он ощутил, как земля уходит из под ног.

Она улыбнулась.

Он понял, что важнее этого момента в его жизни ничего не было

Она улыбнулась.

Его рука легла на ее талию и притянула девушку ближе. Ее руки обвились вокруг его шеи. Очередная вспышка молнии снова заставила электричество погаснуть, но им было не того – их губы нашли друг друга. Ее руки скользнули по его спине. Его губы коснулись ямочки у основания ее шеи. Полотенце упало на пол. За окном рвались молнии и мир продолжал свое бешеное вращение.



Мамору проснулся оттого, что упрямый солнечный луч бил в глаза. Бросив недовольный взгляд на часы на прикроватной тумбочке, он тихонько присвистнул обнаружив, что время приближается к полудню. Кажется часов в семь звонил будильник, но Усаги не просыпаясь, одним движением, говорящим о большом опыте, вырубила его. Усаги…

Приподнявшись на локте, он с нежностью рассматривал прижавшуюся к нему спящую девушку. Солнечный луч плясал в покрывале ее волос, рассыпавшихся по подушке. Он впервые видел ее без обычных хвостиков. Высохшие за ночь волосы казались жидким струящимся золотом, солнечным водопадом. Он бережно, стараясь не потревожить ее сна, пропустил прядь сквозь пальцы, наслаждаясь каждым прикосновением к этому богатству. На лице Усаги было безмятежно-счастливое выражение, Мамору подумал, что такое бывает лишь у детей и ангелов. Он осторожно кончиками пальцев очертил контур ее чуть припухших губ, имевших, как он помнил, вкус вишневого мороженного. Девушка улыбнулась. Ее лицо будто осветилось этой улыбкой, зажглось волшебным светом. Он заворожено вглядывался в нее, стараясь запомнить каждую черточку.

Резкий сигнал автомобиля за окном заставил его очнуться. Усаги беспокойно шевельнулась, но продолжала спать. Мамору вздохнул – хоть и не хотелось, но надо было ее будить.

-Усаги. – еле слышно прошептал он, легонько тормоша девушку. Она заворочалась и улыбнулась шире:

-Ну еще минуточку, мамочка, мне снится такой хороший сон…..

Девушка упорно цеплялась за ощущение тепла рядом с ней, за нежные объятия чьих-то рук, за прикосновение мужских пальцев к своей щеке. Ей казалось, что если она откроет глаза, все растает, как любой сон.

-Какой же? – негромкий голос – совсем не тот, что она ожидала услышать, вырвал ее из сладкой дремы.

Усаги резко села на кровати и открыла глаза. Увидев незнакомую обстановку, она начала испуганно озираться. Он настороженно следил за ее реакцией. Она повернулась к нему и приглушенно ахнула.

-Боже! Это был не… О Господи! Я… ты… мы… Боже! – она прижала руки к щекам, а затем спрятала лицо в ладонях.

-Усако… – он застыл в страхе, боясь напугать ее. Если она сейчас расплачется… Неужели все что случилось… – Усако… – его руки с опаской легли ей на плечи, она с трудом заставлял себя говорить, – милая, прости. Мы… я наверное поторопился. Извини, я все сделаю, чтобы…, я… – он вздрогнул, когда она подняла голову и заглянула ему в лицо. Под ее внимательным взглядом он чувствовал как сердце забывает биться. В следующий момент ее личико приняло лукавое выражение:

-Значит ты приготовишь мне блинчики?

-Что? – он растерянно моргнул. Смысл ее слов никак не доходил до его сознания. На ее губах заиграла плутоватая улыбка

-Ну, блинчики! Я хочу блинчиков на завтрак. Ты же сказал, что сделаешь все… – она прикусила губу, с трудом сдерживая смех.

Ему вдруг захотелось сделать что-то по-детски безумное – пройтись колесом, сделать кувырок через голову, ударить эту негодную смеющуюся девчонку подушкой по голове… Вместо этого он взял ее личико в ладони и прервал поток смеха поцелуем. Медленно опуская ее обратно на кровать, он почувствовал как ее пальцы сплелись на его затылке. Он с трудом оторвался от ее губ и легонько щелкнул ее по носу. Недоуменное, слегка обиженное выражение ее лица заставило его тихонько рассмеяться:

-Ты думаешь только о еде, Оданго Атама!

-Не называй меня так! – она усердно хмурила брови, но глаза выдавали ее игривое настроение. Усмехнувшись, он встал с постели.

-Куда ты? – в ее голосе явно звучало недовольство.

-Ты же хотела блинчиков?

-Ах да. И побольше! – крикнула она выходящему из комнаты парню.

-Знаю-знаю, ты всегда любила поесть, Оданго. – он осторожно прикрыл дверь и улыбнулся раздавшемуся вслед воплю:

-Я же сказала, не называй меня так!

Хихикнув, Усаги сладко потянулось и хотела было лечь, но осененная внезапной мыслью, вскочила и кинулась к телефону. Набрав номер и выслушав некоторое количество длинных гудков, она услышала в трубке недовольный голос:

-Моси-моси!

-Рей, привет!

-Усаги? Я надеюсь это что-нибудь срочное, я собиралась залезть в ванну!

-В середине дня? Что это на тебя нашло?

-Не твое дело, Варвара любопытная! Что ты хотела?

-Рей, мы подруги?

-Ну.

-«Ну» – да или «Ну» – нет?

-Ты будешь говорить толком?

-Рей, прикрой меня, пожалуйста….

-Чего?

-Скажи, что я ночевала у тебя…

-А где ты ночевала? – после долгого молчания опешившим голосом спросила Рей.

-Не твое дело, Варвара любопытная!

-Ты что, хочешь сама выпутываться, дурочка?

-Ну Реееей….


Войдя в комнату и осторожно неся поднос в руках, Мамору застал Усаги сидящей на заправленной кровати и задумчиво смотрящей в окно. Она была одета в одну из его рубашек, что в обилии висели на спинке стула рядом с кроватью. Поставив поднос на тумбочку, он присел рядом:

-Завтрак подан, леди! – «леди» обернулась к нему и лучезарно улыбнулась:

-Спасибо! – ее губы легко коснулись его щеки. Вставь с кровати, девушка подошла к подносу и взяла в руки тарелку.

Он с улыбкой наблюдал за ее движениями, а потом повернулся к окну. Что она там так разглядывала? За стеклом шумел обычный летний день, люди спешили по своим делам, на асфальте подсыхали последние лужи.

-Как и не было дождя, да? – ее голос вносил в обычную какофонию будничных звуков новую, иначе звучащую нотку. – А твои родители живут отдельно? - он не оборачиваясь пожал плечами.

-У меня нет родителей. – до него донесся тихий звон тарелки, поставленной на поднос.

-Как так случилось? – ей будто было больно говорить.

-Они погибли в автокатастрофе, когда я был совсем маленьким. – его казалось очень заинтересовало что-то за окном.

-Но, как же ты? – ее вопрос просто подкупал своей наивностью.

-Вот так. Я привык один. – горько усмехнулся он.

Усаги несмело подошла сзади и обняла его за плечи. Он закрыл глаза.

-Ты не один… – он вздрогнул услышав эти слова. Волна невыразимой нежности поднималась в его душе. Он взял ее руку и бережно поднес ее дрожащие пальчики к губам. – Ты не один, слышишь? Ты больше не будешь один. Я же с тобой. Я никогда не оставлю тебя.

Слова, которые он хотел услышать всю свою жизнь музыкой звучали в еще вчера пустой и одинокой комнате. Все еще держа ее за руку, он обернулся к ней. Она смотрела на него и ласково улыбалась. Он коснулся губами ее ладошки, а потом мягко потянул к себе.

-Ты ведь позволишь мне быть рядом? – прошептала девушка, прижимаясь к нему.

-Усако… – он заглянул в ее глаза. – Я люблю тебя. – ее лицо озарилось счастливой улыбкой.

-Я тоже тебя люблю…


Солнечный зайчик забежал в комнату и весело запрыгал по стенам. Но через минуту, поняв, что его не замечают, обиженно подскочил и метнулся прочь на улицу, скользнув напоследок по лицам двоих, слившихся в поцелуе.

 Misu