Посвящается Койхен, Илларе,
и всем прочим эльфам-металистам,
А также Валерию Кипелову.
Четыре всадника
Мы верим, что есть свобода,
Пока жива мечта…
"Ария"
Пролог. Легенда о Черной Всаднице и Беспечном Ангеле.
…Отблески костра выхватывали то руки, то верхнюю часть лица рассказчика, то и дело зажигая искры в его светлых, выгоревших на солнце волосах. Вот он замолчал, прислонившись к толстому сосновому стволу. Его спутники тоже молчали. Один из них подбросил в костер дров, пламя взметнулось вверх, полностью осветив лицо рассказчика - короткие соломенного цвета волосы, высокие скулы, выдающие в нем уроженца северных областей, прямую линию бровей, из-под которых смотрели глубоко посаженные глаза. Прямой римский нос смотрелся на этом лице несколько не к месту, отчего Кабальеро все время грозился его сломать, дабы придать лицу законченность.
Как легко поверить, что во всем мире сейчас нет никого, кроме нас. Что этот лес - столетний и непроходимый, что мы в опасном военном походе, или просто ищем приключений… Приключений и подвигов, о которых потом расскажут легенды и сложат саги и висы. И, может, мы даже услышим их, если доживем, конечно. Как легко забыть, что в полукилометре - трасса, шоссе в четыре полосы, что этот лес прорезан просеками и линиями электропередач… Что в мире почти не осталось места подвигам, а что такое виса и сага, помнят очень немногие… И что сам он - далеко не рыцарь, а всего лишь почти нищий преподаватель истории в почти нищем университете…
- Да, умели же в тринадцатом веке рассказывать истории… Где ты откопал эту легенду?
- Не поверишь, - в нашей университетской библиотеке… там старые книги списывали - хранить все равно негде, да и залило порядочно… В общем, нас, как всегда, согнали и на добровольно-принудительных началах все это разгребать заставили. И тут я натыкаюсь на нее…
- На манускрипт?
- Нет, конечно, не манускрипт. Печатный сборник начала двадцатого века… Но там был полностью приведен текст на окситанском!
- И теперь ты сделаешь перевод на русский?
- Той части, что сохранилась.
- Разве это не вся легенда?
- Нет. Только две трети. Текст обрывается на строках, где он проклинает Домну Симону… Остальное безвозвратно попорчено водой.
- Интересно было бы знать, чем таким он ей грозил…
- Змей, ну чем может грозить даме отвергнутый поклонник? Тем более жених…
- Нет в вас чувства высокой поэзии, ребята…
- Благородных рыцарей придумали трубадуры, чтобы дамам было чем занять себя, пока их мужья воевали и пьянствовали.
- Змей, я знаю это лучше, чем кто-либо. Можешь быть уверен.
- Ты последний истинный романтик на этом свете, Викинг. Тебя надо беречь… А про нас у тебя есть какая-нибудь легенда?
- Есть… легенда не легенда, но для вас, думаю, сгодится. Я много раз слышал от ребят, которые разбивались, что они видели. Там… Знаете, они все говорили разное… По-разному. Но об одном и том же. О Ночной наезднице…
…Там, за стеной огня, за яркой вспышкой… За жаром и холодом боли, есть трасса. Широкая пустая трасса без разметки с ровным черным покрытием, в котором вспыхивают серебристые искры. Днем ее освещает солнце, а по ночам - Луна, звезды и странные фонари - светящие иссиня-белым светом шары, просто замершие в воздухе по обочинам. И только легкий ветер вторит твоим шагам. Ты идешь, идешь… по этой дороге можно только идти. Ездить по ней дано другим. Легкий ветер колышет высокие степные травы или шелестит хвоей старых сосен, - кому что, а ты все идешь, идешь…
О ее приближении ты узнаешь даже не по звуку мотора, не по дрожи земли под ногами. Нет, ты ощущаешь это каким-то шестым, седьмым, девятым чувством внутри себя. И только потом приходит отдаленный рокот мотора, дрожь асфальта, хотя разве это асфальт?.. И когда она показывается, всего лишь черной точкой на горизонте, ты уже знаешь, не догадываешься, а знаешь, что это она. Она еще так далеко, а ты уже видишь, как плещутся ее длинные темные, в зелень, волосы, чуть собранные на висках, как ветер развевает широкие рукава ее черной рубашки со свободным воротом, как поблескивают заклепки на черном же жестком кожаном жилете, обтягивающем ее фигуру…
Она не носит шлема - он вообще ей не нужен. Ей не нужна непродуваемая, твердая косуха - ветер не бьет и не морозит ее - только играет ее волосами, развевает рукава…
Она мчится на тебя быстро, но почему-то тебе кажется, что она плывет. Медленно-медленно… И ты сомневаешься даже, касаются ли дороги шины ее мотоцикла.
Она затормозит рядом с тобой, понимающе улыбнется… кивнет в сторону обочины, где серебрится хромом твой конь, такой же мертвый, как и ты, мертвый там… Молча посмотрит, как ты выкатываешь его на полотно, подождет. Потом вскинет вверх кулак в черной перчатке, и даст по газам. И ты поедешь вслед за ней… Она поведет тебя в арку заходящего солнца… в полуденную дымку… в вечерний туман… в ночной простор… Пока в один прекрасный миг ты не поймешь, что дорога - черное бесконечное небо, а искры в асфальте - звезды под твоими колесами. И тогда ты вскинешь голову, и встретишься с ее понимающим взглядом… ты попрощаешься и поедешь туда, куда всегда хотел попасть, но не смог…
А она повернет ручку, и черный мотоцикл исчезнет в вихре звезд. Она - Звездная байкерша. Ее дорога - из бесконечности в бесконечность, и лишь перешагнувшие грань мира могут видеть ее. Ночная Всадница, - она выходит навстречу павшим, она отказывает в пути тем, чье время еще не пришло… Черная наездница, - она никого не возьмет на седло, лишь позволит следовать за ней. Или прикажет возвращаться.
Говорят, ее иногда можно все-таки встретить в нашем мире. Она пройдет мимо в толпе на фестивале, смакуя холодное пиво, от которого не запьянеет. Она пронесется мимо на своем черном мотоцикле, и никто не в силах будет догнать ее. Она подаст нужный ключ в мастерской или поделится бензином на трассе. Никто не в силах догнать ту, что вот уже тысячи лет меряет своим колесами Млечный путь. Из бесконечности в бесконечность…
- Никогда не слышал этой легенды… Пожалуй, это лучшее из сказаний о загробном мире… А это вся история?
- Если что-то еще и было… это знают те, кто не вернулся. А живых она заворачивает назад.
- А слухи о ее появлении в нашем мире? Откуда это взялось?
- Настырный ты, Седой… будто до сих пор в Конторе работаешь… Ну, померещилось ребятам знакомое в какой-то девушке, вот и все, - улыбнулся Кабальеро.
- Померещилось… может быть, - криво усмехнулся Змей, - А легенда о беспечном Ангеле - это из той же оперы?
- Нет. Вот легенды о беспечном Ангеле мне слышать не приходилось.
- О беспечном Ангеле - это не легенда. Это песня, - Кабальеро потянулся за гитарой, подправил третью струну и запел:
Этот парень был из тех,
Что просто любит жизнь.
Любит праздники и громкий смех,
Пыль дорог и ветра свист.
Он был из тех, что шутя
Влюблял в себя целый свет.
И гнал свой байк, а не лимузин.
Таких друзей больше нет…
Назад
Яндекс.Реклама
Сайт управляется системой
uCoz